Дорога Гермионы (Г.П. и свиток Хокаге - 3) - Страница 599

599

-- Онэ-сан, может тебе лучше в Коноху? - заранее зная ответ.

-- Нет! Там Цунаде-сама, там шиноби! - твердо отвечает Шизуне. - Давай, накинь на нас невидимость, прыгай в точку над лагерем, набери сразу высоты, километра на три, и если крикну, сразу уходи телепортом обратно.

Штормовой фронт достигает нас, видно, что волна катится под ногами, сжигая и выворачивая лес и землю, и камни, и все на своем пути, оставляя за собой только серую, выжженную равнину. Страшно и ужасно. Воздух бьет в лицо, выгоревший воздух, безжизненный, насыщенный умершими частичками и пеплом. Машинально закрываюсь рукой, кидаю трансфигурирующий щит. Долго не протянет, но хотя бы всю гадость превратит в воздух, не даст задохнуться.

Надо решиться.

-- Давай, имо-то, - говорит Шизуне, и в голосе ее слышны командирские нотки. - Туда, и если что сразу обратно.

-- А если нет?

-- А если нет, тогда снижаемся, и как только станет понятно, что чакра не бушует, сразу телепорт вниз.

-- Но

-- Им. Нужна. Наша. Помощь, - чеканит Шизуне каждое слово.

И тут же тон ее меняется на ласковый, она больше не джонин и не глава медицинской службы Конохи, теперь она ласковая старшая сестра, ну или то, что она считает образом таковой. Понятно, что меня не треплют по щечке, не говорят "агуси-агуси", но все же это именно что ласковая и домашняя Шизуне, страдавшая в своей жизни достаточно, когда ее отвергла семья, и вцепившаяся в Цунаде еще и потому, что та очень сильно напоминала ее мать.

-- Тебе страшно, - говорит Шизуне, кивает, - и мне страшно, мне хочется бросить все и вернуться в Коноху, и послать туда разведчиков, шиноби, чтобы они проверили, что происходит. Но жизнь шиноби -- это преодоление, в первую очередь своего страха, и поддавшись ему, ты в следующий раз встанешь против врагов вполсилы. Предав наставника и товарищей, можешь ли ты считаться шиноби? Можно считать себя гордым нукенином, но это тоже бегство и страх, в завуалированной форме.

Она замолкает и смотрит вниз на выжженную равнину. Потом говорит.

-- Ради всего, что есть в моей жизни, я должна вернуться и сражаться даже сквозь страх, встать на защиту всего, что мне дорого, включая тебя. Это -- Воля Огня, это то, на чем стоит Коноха, это то, что и есть Коноха, не стены и здания, не гора с лицами Хокаге, а Воля Огня. Пока она жива -- жива и Коноха, что бы ни случилось, и если я сейчас отступлю, маленькая частичка этой воли, огонек, умрет, и так умрет и Коноха.

Шизуне даже не уговаривает меня перебросить ее обратно, она понимает, почему мы бежали, и теперь хочет, чтобы я понял, почему она должна вернуться. И страх за нее смешивается с осознанием морального долга и императива "надо", и остается только признать ее право вернуться, ее право не бежать от опасности, а вернуться и сражаться.

Во имя Воли Огня.

Во имя дорогих тебе людей.

Во имя того, во что ты веришь.

-- Я защищу тебя, - моргаю.

Телепорт. Команды нет. Видимо, чакра уже пролетела мимо и отбушевала. Или еще витает в воздухе, но падает вниз дождем чакры, фиолетовым и красным, если такое вообще возможно. В смысле бомбы биджу ведь из таких капель, фиолетовых и красных, скручивают, и готов вдумчиво обдумывать этот вопрос, лишь бы не смотреть вниз.

-- Снижайся, - напряженным голосом командует Шизуне.

Снижаемся. Смотрю вниз.

Озера нет -- лишь огромная воронка с выжженным, спекшимся в стекло дном.

Причудливые оплывы камня -- то, что осталось от исполинской летающей крепости Акацуки.

Тюрьму снесло, остров превратился в нечто серое, гладкое и покатое.

Уничтоженная, безжизненная равнина от горизонта до горизонта, ни лесов, ни холмов, ни Кусагакуре.

Закусив губу, беру себя в руки и смотрю туда, где было войско Альянса.

Фигурки биджу в Истинной форме. Всполохи каких-то техник или мерцающие остатки барьеров. Синий гигант Сусаноо. Живы. Наши живы. Мне не то, чтобы легче, выжженная равнина, как бы намекает, но все же. Кто-то да уцелел.

-- Телепорт? - смотрю на Шизуне, но та что-то высматривает внизу.

Сейчас она вдвойне прекрасна, или это меня просто напряжение пробивает, и мозг ищет любые темы, чтобы отвлечься от того ада, что творится внизу? Впрочем, одно другому не мешает.

-- Телепорт, - кивает она, и сжимает в руке иглы. - Быстрее!

Телепорт к ногам Сусаноо, явно же техника Итачи, значит там наши, не так ли?

Жаркий, горячий, влажный, одновременно с этим дерущий горло пеплом и пылью воздух, режущий глаза и раздражающий кожу. Казалось бы, здесь, практически в эпицентре взрыва, должно было все снести нахрен, но нет, даже видимость падает от всего того говна, которое летает в воздухе. Обновляю трансфигурирующий щит, и резко становится легче, дышать и смотреть. Шизуне сразу дергается в сторону, и склоняется над Цунаде.

Йоптель!

Легендарную Куноичи не узнать, она пробита в нескольких местах, лежит без сознания, и рядом с ней трое медиков, которые сами выглядят не лучше. Одежда изодрана, один без руки, кровотечения, раны, и армия Альянса валяется вокруг, примерно в таком же состоянии, кто выжил, а кто не выжил, те просто лежат трупами. Фрагменты тел, головы, переломанные -- изломанные тела, обожжённые, ободранные едва ли не до скелетов. Видны сидящие трупы, то, что осталось от барьерных команд, пытавшихся до последнего прикрывать эвакуацию, и надо думать, если бы не они и не биджу, то вообще никто не уцелел бы.

Чудится потрескивание перенасыщенного чакрой воздуха.

-- Воды! - командует Шизуне. - Быстро!

Чашка, глубже, больше, литровая чашка из дерева. Воды. Шизуне выпивает одним залпом и тут же входит в сенмод, и, забыв обо всем, склоняется над Цунаде. Облизываю губы, но нет, Шизуне не спешит вываливаться из сенмода или каменеть. Она изменяется, да, как и остальные Отшельники, но держит и лечит, и пускай она не Цунаде, но сенмод -- это сенмод.

599