Дорога Гермионы (Г.П. и свиток Хокаге - 3) - Страница 578

578

-- Хай, я передам.

Сасори понял, что ему придется сразиться с Черно-Белым за риннеган, и тихо запустил нити чакры к марионеткам Алой Сотни. Сражение его не пугало, главное ударить разом, не давая Черно-Белому убежать, а впрочем, подумал Сасори, пускай убегает, главное забрать у Нагато, как только он умрет, риннеган.

Как только он умрет.

Синее небо над головой Сасори стало белым от взрыв - печатей Конан.

-- Тогда остается только последнее, - произнес Нагато, складывая две печати.

Черно-Белый Зецу предвкушающе облизнулся, глядя на седого, окровавленного и наполовину раздавленного, слепого, сцепленного со Статуей корнями, Нагато. Пускай не торжество Плана, но может быть Мадара сумеет переломить ситуацию?

Из плеча Гедо Мазо вылезла пылающая голова, и Нагато объявил технику Воскрешения.

-- Ринне Тенсей!

Глава 34

26 июня 79 года. В небе над развалинами летающей крепости Акацуки.

Конан знала, что сейчас сделает Нагато, они столько раз обсуждали это, что она знала все наизусть. Только предполагалось, что вначале они соберут девятерых биджу в Гедо Мазо, и когда Дерево будет готово зацвести, тогда воскреснет Мадара, чтобы использовать свой шаринган и технику Бесконечного Цукиёми на весь мир. Нагато должен был успеть прожить достаточно, чтобы план "Глаз Луны" успел завершиться и родился новый мир. Реальность бесконечного Цукиёми должна была отменить все смерти, вернуть всех умерших, оживить их и отменить смерть и боль.

Теперь, теперь этого не будет.

Возможно, Мадара и сумеет собрать всех биджу, а не только тех трех, что оказались в Гедо Мазо. Возможно, он сумеет когда-то там, в будущем реализовать План, и тогда она снова увидит Нагато и Яхико, живых, смеющихся, не думающих о войне. Возможно, это будет когда-нибудь потом, и увидеть смеющегося и беззаботного Нагато было бы изумительно, ибо после смерти Яхико он заледенел. Да и она сама тоже заморозила чувства, отбросив все ради великой цели и плана.

Теперь, теперь все это исчезнет.

Можно дать волю гневу и ярости, и мысли, что и Яхико, и Нагато мертвы, и в ярости этой, в мысли, что они умерли, сражаясь, найти в себе силы сразиться в последний раз. Дать Нагато время на активацию Ринне Тенсей, дать Нагато время умереть, сражаясь. Он и сейчас уже мертв, как и она, они оба мертвы с момента, когда Яхико пожертвовал собой, чтобы они жили, и теперь она просто не может сделать меньшего!

Теперь, теперь она тоже пожертвует собой.

Конан разгоняла себя, выходя на запредельный уровень генерации и расхода чакры, зная, что фактически сжигает сама себя, ради того, чтобы преодолеть барьер управления, ударить одновременно всеми оставшимися взрыв - печатями по огромной площади, накрывая и шиноби, и Орочимару, и давая Нагато время подготовить и осуществить технику Воскрешения.

Триста миллионов взрыв - печатей, этого хватит, чтобы полностью заполнить объем вокруг лагеря Альянса и команды Орочимару, и взрывать их непрерывно в течение трех минут, подумала Конан. Она не знала, откуда приходят эти цифры, но знала, что это сила ее генома, кеккей-генкай Бумаги, и знала, что эта сила не ошибается.

Пятидесятиметровые крылья бумажного ангела распахнулись, и Конан воспарила, ощущая, как струится по ней чакра, бежит полноводным потоком, захлестывая все вокруг, и она направила эту силу в бумагу, распечатывая свитки и свитки из свитков одновременно, захлестывая все вокруг потоком бумаги, на два порядка превосходящим все, что видели шиноби ранее. И дело было не просто в количестве взрыв - печатей, но и в скорости их распространения, чакра Конан струилась по бумаге, давая кибаку фуда скорость тренированного джонина.

Конан, направляя вперед взрыв - печати, опять вспомнила книгу из детства, в которой говорилось об ангелах. Шесть крыльев стометровой фигуры, повинуясь ее приказу, почернели, а два огромных бумажных меча стали красными, ярко-алыми, как будто омытыми кровью.

-- Теперь я -- Ангел Смерти, - прошептала Конан, ощущая, как вместе с взрывами и бумагой из нее истекает жизнь.

26 июня 79 года. Лагерь армии Альянса, на берегу озера, опоясывающего Тюрьму.

Армия Альянса шла в атаку по земле, воде и воздуху, порталами прибывали запечатывающие команды, и казалось, дело идет к завершающему удару, который покончит с Акацуки и Орочимару. Земля дрожала от топота тысяч ног, копыт и щупалец, яростные крики и приказы сотрясали воздух, и раздавался в ответ оглушающий рёв Гедо Мазо. И все же, бумажный ангел Конан выделялся даже в этом гуле, реве, грохоте, потоках чакры из Гедо Мазо и ответных ударах техник шиноби.

-- Конан светится от чакры! - заорал один из сенсоров в ухо Шикаку. - Ярче биджу и Гедо Мазо! И ее взрыв - печати тоже!

-- Проклятье!

Шикаку вскочил, подхватывая тенью и швыряя в воздух свиток, немедленно выпустивший пять красных вспышек, ярких, объемных, и все же теряющихся в вакханалии общей свалки сражения. Но глава клана Нара уже положил руку на голову связному, обращаясь разом ко всей армии, от чунина до Каге.

-- Всем отступить в лагерь! Прикрывайте друг друга от взрыв - печатей, барьерным командам полная готовность, летающим отрядам -- немедленно приземлиться и укрыться в лагере!

Шиноби стремительно начали отступать к берегу и приземляться, и за те несколько секунд, что потребовались Конан на приготовления к удару, армия Альянса вернулась на исходную позицию. Белые Зецу пытались помешать им, не дать отступить, хватали за ноги, вцеплялись, метали вдогонку кунаи, но шиноби слаженно и слитно отбивались, бежали, прикрывали друг друга техниками и железом.

578