Дорога Гермионы (Г.П. и свиток Хокаге - 3) - Страница 352

352

-- Главное, что ты отвлеклась от тяжелых мыслей, онэ-сан!

Шизуне смотрит мрачно, видимо не до конца сбил, да и как такое собьешь? При той ситуации, что описала Шизуне, нет, и не может быть простых решений. В принципе согласен с выбранным ей подходом: спасти, а там пусть еще сто лет ругают, лишь бы ругали! Но и такое перенести нелегко, мы ж не мазохисты, добровольно слушать, как ругаются родители, эх, эх.

И бросить их никак, только если уж совсем бесчувственный негодяй.

-- Не слишком помогло, - говорит Шизуне, - но в общем, ты права. Работа помогает забыться, и работы сейчас хватает, хорошо хоть больше административной. Обустраиваем подземное крыло госпиталя еще, на всякий случай, да и по стране Огня затыкаем дыры в медперсонале, вызванные войной.

При этом я точно знаю, что она лукавит. Да, потери в шиноби малы, но раненых много, просто их всех успешно вылечивают и возвращают. И среди мирного населения хватает пострадавших, и погибших там больше, шиноби на одной своей системе чакры в разы живучее обычных крестьян. И знаю, что это исподволь гнетет Шизуне, но она в жизни не признается, так к чему усугублять?

-- Понимаю, - киваю.

-- О, смотри! - Шизуне тычет пальцем в мини-село вдалеке. - Уже прилетели!

Чтобы так точно выйти на этот миниатюрный поселок вдали от основных дорог, надо отлично знать маршрут. И представлять, как все выглядит сверху. Понятно. Смотрю на Шизуне, она спокойно смотрит в ответ. К чему слова о том, что и так понятно? Поэтому я говорю.

-- Возьми меня за руку, телепортируемся прямо в село.

14 февраля 79 года. Селение Ати, Коноха, страна Огня.

С любопытством и некоторым волнением оглядываюсь.

Понятно, что ничего такого, а все же поездка к родителям, важный шаг во взаимоотношениях молодой пары. Эта засевшая заевшей пластинкой в голове фраза, невольно вызывает желание захохотать и убежать в ужасе. Шизуне тоже волнуется, но наверняка по другой причине. Сложные взаимоотношения с родителями, отношения застывшие на уровне подростка, означают, что будет сказано много слов, и половина из них будут лишними.

В принципе, мы никуда не торопимся, но присутствовать при таких сценах ссор родственников всегда мучение, и уйти не получится. Шизуне обидится, родители ее, исходя из стереотипа "дорогой гость" обидятся, обвинят друг друга, и хрен знает, куда зайдет потом этот разговор. По-хорошему, стоило бы просто коснуться ее родителей и тащить в Коноху, но опять нельзя. И встревать между ними тоже нельзя, охохо. Ладно, попробую сидеть с вежливо-каменным лицом, как учили, может, хоть так они будут сдержаннее?

-- Не волнуйся, онэ-сан, - говорю Шизуне, - если что, я просто перенесу их в Коноху.

-- Они будут ужасно злы, - бормочет Шизуне.

-- Ты будешь слушать их ругань и радоваться, что они живы, - пожимаю плечами. - Свалишь все на мое самоуправство, мол, внучка Цунаде, то да се, пожалуешься самой Цунаде, та пусть устроит мне разнос показной, и родители твои будут знать, что ты не виновата.

Шизуне озадачена и задумывается, такой вариант ей в голову явно не приходил. Так и стоим посреди улицы, вымершей под лучами полуденного солнца. Чувствуется, что к югу еще забрали, как-то даже не столько жарче, чем в Конохе, сколько воздух влажнее. Липкая жара, такая тягучая, в сухой Конохе легко переносится, а здесь испарина. Ах да, еще же наводнение было, побережье топило, явно есть вклад в повышенную влажность. В море бы сейчас, да в страну Весны охладиться, ведь ледники там еще целые, наверняка.

Но все же юг югом, а не пустыня, как в стране Ветра.

Зелень вокруг, леса за селом, как и повсюду в стране Огня. Деревня так себе, конечно, две улицы да двадцать домов, выселок скорее, поближе к полям, вон они тоже виднеются. Дорога явно не торговый тракт, в общем, разница за стоимость жилья с Конохой должна быть огромной. Как, собственно, и на Земле, попробуй, купи дом в мегаполисе, ага, разоришься. Зато отъехать на двести километров в заброшенное село и живи бесплатно, даром все отдают, вдали от благ цивилизации. Дорога-грунтовка, дома стандартные: деревянный каркас, бумажные стены, да легкие заборы. Собаки не гавкают, то ли от жары попрятались, то ли просто не держат, за ненадобностью.

Жара, тишина и вольготно разбросанные сельские домики, все как на картине.

-- Ладно, идем, - решительно говорит Шизуне, - возможно, я зря придумываю себе ужасы.

Широким шагом она идет по улице, я следом, и думаю о том, что все это плохо закончится.

Настроение какое-то минорное, сам не пойму почему. Стоило бы сесть и разобраться, но не по такой жаре. Если внутри дома будет также, то плевать, врублю заклинание кондиционера и буду наслаждаться. По деревне не видно, чтобы их хоть как-то затронула война. Ни настороженности, ни подозрительности, ни разграбленных курятников, тишь да гладь, что значит граница на замке. Перед четвертым домом Шизуне останавливается на секунду и смело, и решительно топает к двери. Дом как дом, ничем среди остальных не выделяется, ни корично-черепичной крышей, ни бумажными стенами, ни деревьями рядом. Вообще, странно, если подумать, обычно в таких вот селениях каждый стремится индивидуально разнообразить дом, а тут ничего такого. Или меня опять подводят особенности менталитета, и у местных крестьян, наоборот, считается хорошим тоном быть как все и жить скромно? Как-то меня сразу наверх затащило в местном социуме, да жизнь рядом с крутыми шиноби в центрах цивилизации, в общем, как говорили классики "страшно далек я от народа".

Мысль о том, что надо быть ближе к народу, неожиданно веселит, и представляю себя с огромным кетменем в руках, шествующим на поле, распевая песенку о веселом ёкае. Под это веселье пропускаю момент, когда дверь открывается и на крыльцо выходит мама Шизуне. Сходство -- до дрожи в коленках, только ниже на голову, состарилась от трудов, да и одежда более скромная. Уж на что Шизуне девочка-скромница, но по сравнению с мамой даже немного развратно смотрится.

352